Наш путь был непрост, но интересен

Юрий Кузьмич Глацких был одним из тех, кому довелось пройти этот путь с самого начала. Он приехал в Тюмень в 1965 году, имея за плечами довольно серьезный опыт работы. Механик установки термического крекинга на Омском нефтеперерабатывающем заводе, главный конструктор проекта в Тюменском филиале Московского института Гипронефтемаш — с такими записями в трудовой книжке молодому инженеру были открыты многие двери. Однако он свой выбор сделал не колеблясь.

— Мой бывший коллега и верный товарищ Александр Михайлович Неупокоев, который на тот момент трудился главным инженером в Шаимском нефтепроводном управлении, посоветовал мне присоединиться к трубопроводчикам, — рассказывает Юрий Кузьмич. — «Работа, говорит, интересная, перспективы хорошие, с жильем руководство поможет, в общем не пожалеешь!»

Получив такие рекомендации от друга, Юрий Кузьмич раздумывал недолго. В декабре наведался в Тюмень, чтобы познакомиться со своими будущими коллегами, а уже через месяц приступил к обязанностям главного механика Тюменского нефтепроводного управления Западной и Северо-Западной Сибири.

— Нашим так называемым офисом тогда был деревянный двухэтажный домик, расположенный на улице Осипенко. Места в нем, мягко говоря, было маловато, но больше на тот момент нефтепроводчикам и не требовалось, ведь постоянно обитали там только директор предприятия Семен Аркадьевич Косой да его заместители. Эксплуатационникам по кабинетам сидеть было некогда, а бухгалтерия располагалась в Урае.

Но не прошло и двух недель с первого рабочего дня, как Юрия Кузьмича ожидал сюрприз: нежданно-негаданно освободилась вакансия начальника отдела капитального строительства — замначальника управления по капитальному строительству, и ему предложили занять это место.

— Наверное, это был самый стремительный карьерный взлет за всю мою трудовую деятельность, — улыбается он. — Признаться, я совершенно не ожидал такого поворота событий, но отказываться не стал и спустя несколько дней я приступил к новым обязанностям и перебрался в Урай.

После того, как Юрий Глацких с головой окунулся в романтику трасс, дни полетели один за другим. Ежедневные планерки, совещания с подрядчиками, постоянно ускоряющиеся темпы работы — каждый день молодого инженера был расписан по минутам. Бывало, проводит руководство из Москвы селектор на одной станции, а над ней уже кружит вертолет. Как только специалисты заканчивали на одном объекте, они прыгали на борт и спешили на другой. Времени в обрез — 15 минут — и нужно быть на месте, ведь на следующей станции тоже с минуты на минуту нужно начинать селектор.

— Мы строили по 10 насосных станций в год, протягивали тысячи километров трубы — это было действительно что-то невероятное. И работать-то приходилось в нелегких, подчас невыносимых условиях Севера, где зимой столбик термометра нередко опускался ниже отметки в минус сорок градусов, а летом просто заедал гнус. Помню, как привез однажды знакомым девушкам из Стройбанка сувенир — спичечный коробок, в котором лежала парочка паутов. Больше — попросту не влезли, можете представить, какого они были размера? Поначалу пытались спасаться от этой беды сеткой — закрывали ею двери, окна, когда ложились спать, накрывали марлей. Однако это было крайне ненадежной защитой, так что мы постоянно ходили в боевых шрамах, — улыбаясь, вспоминает Юрий Кузьмич.

Первый коллектив нефтепроводного управления собрал специалистов из всех уголков страны. Татарстан, Башкирия, Азербайджан — география была очень широка. Все трудились в одной упряжке, никто не проводил деления на «ваших» и «наших», вместе ставили хорошие цели, вместе их достигали. И сегодня те, кто стоял у истоков, все как один говорят, что громкие успехи предприятия — это результат сплоченности коллектива. Ведь когда рядом есть надежное плечо, на которое можно опереться в сложный момент, то никакие трудности нипочем.

— Действительно, так уж повелось у нас с самого начала, что помощь товарищу — это святое. Помню, как-то на реке Тавда на нефтепроводе «Шаим — Тюмень» пошла нефть, и меня экстренно отправили проверить аварийный участок. Приезжаю, смотрю, разлив случился на левом берегу, а я-то на правом стою. Рядом — ни одного мостика, ни одной переправы, а с той стороны реки бегает мужичок да руками машет. Что делать? Пришлось раздеваться да в воду нырять, плыть на подмогу коллеге. Благо что осень стояла не очень холодная, и в начале октября вода не успела остыть до критической температуры, но все равно после того, как доплыл до места, очень долго не мог согреться. Сейчас-то понимаю, что поступок был очень рискованный, а тогда-то про это и не думалось. Была только одна цель — бросить все силы на то, чтобы устранить неполадку, — рассказывает ветеран.

Второй случай, когда пришлось погеройствовать, произошел на станции «Конда». В тот период, когда велось строительство, вдруг загорелось ЗРУ. К счастью, Юрий Кузьмич, который в тот момент находился на станции, не растерялся. Он сразу понял, что дымит утеплитель и тушить стоит именно его. Нефтепроводчики в считанные минуты вырезали окна и залили все пеной из огнетушителя. В итоге когда пожарные машины подъехали к станции, возгорание уже удалось устранить.

— В общем станцию отстояли, не «спалили», — смеется Юрий Глацких. — Работал у нас главным инженером Василенко Станислав Кузьмич, так у него это было любимое слово. Как-то прихожу на работу с утра, а на проходной уже охранники сообщают: «Насосная сгорела!» Я сразу в кабинет к Стасу. А он ходит по кабинету кругами и с такой досадой говорит: «Спалили Уват!»

Как сейчас говорит Юрий Кузьмич, такие чрезвычайные происшествия, конечно, были редкостью, однако время от времени порывы то и дело все же случались. Ситуация стала выравниваться в начале 80-х годов, когда в дело пошли снаряды для диагностики. Первопроходцы внимательно следили за новостями в сфере трубопроводного транспорта нефти и знали, какими современными диагностическими средствами пользуются их коллеги за границей. Поэтому, когда по тюменским трубам был пущен первый снаряд, это стало настоящим прорывом.

— Развитие шло просто семимильными шагами, — говорит Юрий Глацких, — и это самым благоприятным образом сказывалось на жизни маленьких северных поселений. Мы не раз были свидетелями того, как буквально за несколько лет маленькие северные поселения расцветали: появлялись асфальтированные дороги, строились школы и детские сады. А уж как было удивительно, когда прямо посреди леса рядом со станцией практически с нуля рос добротный поселок с развитой инфраструктурой. Взять то же Демьянское, ведь раньше была маленькая деревушка, а сейчас — хорошее село, где люди живут, трудятся и с уверенностью смотрят в завтрашний день.

И сейчас вроде бы даже и не верится, что не так давно каждая поездка на станцию превращалась в настоящую борьбу с бездорожьем. Непроходимая грязь и глубокие рытвины, справиться с которыми не могли даже вездеходы, — все это было нормой по тем временам. И не дай бог глубоко засесть — тогда точно придется ждать тягача. А самой ходовой машиной был обычный уазик, именно на такой немудреной технике передвигалось все начальство. Впрочем, когда возникала нужда, руководители без лишних вопросов делились автомобилем, ведь автопарк на первых порах был очень и очень мал, и выбирать на чем ехать особо было не из чего.

— Стало легче, когда повсюду появилась устойчивая телефонная связь, — признается Юрий Глацких. — Прихожу на работу в семь утра, а мне уже звонят ребята, докладывают, как обстановка на том или ином объекте. Каждый скажет буквально по нескольку слов, а я уже был в курсе всех дел. Уже когда перешел в аппарат управления, точно также строил свою работу со своими заместителями. Мне важно было знать, как идут дела у каждого из них, важно было понимать, что происходит в каждом УМН. Ведь как ни крути, а все мы — единое целое. Так было тогда и так остается по сей день.

Сейчас Юрий Кузьмич проживает в городе Геленджик, но очень часто приезжает в Тюмень. Здесь у него остались дочь и внуки, которые, кстати, тоже пошли по его стопам, выбрав для себя профессию нефтепроводчика. Во время своих визитов в столицу нефтяного края он обязательно встречает старых друзей. Им есть что вспомнить, ведь этот путь, который они прошли с самого начала, был пусть непрост, но очень интересен.

Первопроходцы внимательно следили за новостями в сфере трубопроводного транспорта нефти и знали, какими современными диагностическими средствами пользуются их коллеги за границей.

Мы строили по 10 насосных станций в год, протягивали тысячи километров трубы — это было действительно что-то невероятное.